«Твоею ли мудростью летает ястреб и направляет крылья свои на полдень? По твоему ли слову возносится орел и устраивает на высоте гнездо свое?» Книга Иова 39:26, 27
Было время Рождественских праздников…
Наташа вместе со своим женихом Денисом проводили вечер Рождества в доме ее родителей. Сколько Наташа себя помнит, этот праздник их семья всегда проводила вместе. Это был их семейный праздник, один из тех, который нравился Наташе больше всех других. Денис был новичком для их семьи, он попросил ее руки всего несколько месяцев назад и это был первый его приезд в дом его возлюбленной. Приехали они после обеда, вместе пошли в церковь на праздничное служение, потом вместе ужинали. Вечер был прекрасный — такой, каких Наташа не помнила за последний год.
С тех пор, как в автомобильной катастрофе погиб ее брат, мать упала в большую депрессию. Она ненавидела всеми фибрами души того человека, который стал причиной аварии, она противилась тому, что Бог допустил это в их семье, она страдала и рядом с ней страдали все. Спустя всего несколько месяцев назад, мать Наташи решила покончить с этой борьбой и в семье началась новая жизнь.
И сейчас, проснувшись утром и все еще лежа в кровати, она подумала о том, сколько изменений произошло в доме ее родителей с тех пор, как мама сумела преодолеть свою грусть, оценить то, что она еще имеет, в противовес тому, что она потеряла. Ведь не только она одна потеряла, Наташа тоже чувствует эту потерю, она очень сильно и болезненно чувствует отсутствие брата. Ведь они были очень близки друг другу, много всего делали вместе, делились своими секретами.
Наташа знала о каждой девчонке, которая нравилась Дану, Дан знал о каждом парне, который пленил сердце ее сестрицы. Наташа знала каждый раз, когда Дан пропускал школу, и несмотря на то, что она была очень принципиальной на счет пропусков, она никогда не рассказывала об этом родителям, зная, что ее мнение уже имеет сильное влияние на брата. Она ценила его индивидуальность, он ценил ее принципы и честность, ее серьезный подход ко всему, включая школу.
А самые прекрасные выходные были у Наташи тогда, когда она ездили с Даном на рыбалку. Вспомнив о них, Наташа грустно вздохнула: ей очень на хватало брата, его энтузиазма, его шаловливости, того, как он любил жизнь и учил ее этому, как он мог наслаждаться голубым небом, полетом птиц, стройными елями и многим-многим другим, на что Наташа смотрела просто и воспринимала, как что-то обычное. Для Дана же все было по-другому: он умел по-настоящему наслаждаться жизнью и ценить все, что жизнь ему дарила.
Этот дар Дан в самом деле унаследовал от матери, мать так же могла наслаждаться многими вещами в жизни, которые некоторые могли называть обычными и мелочными. Может быть, потому мать так сильно страдала из-за потери сына, хотя Наташа и отец страдали не меньше. Но сейчас, когда мать сумела преодолеть свою тоску и заново начала радоваться жизни, Наташа тоже радовалась этому.
Ведь раньше каждый ее приезд домой сопровождался слезами матери, ее ужасным подавленным настроением. И Наташа часто чувствовала себя оставленной и забытой матерью, отверженной из-за смерти своего брата. Мать вдруг перестала интересоваться тем, что делала Наташа, чем она занималась, как были ее дела. Все выглядело так, как будто Наташи тоже больше не существовало, как будто бы она тоже умерла.
Но теперь это было в прошлом…
Мать радовалась вместе с Наташей ее счастью, она расспрашивала Наташу о работе, о ее планах. А сколько интереса и советов было высказано со стороны матери, когда они поделились с родителями о дне их свадьбы. И поэтому Наташе было радостно, она чувствовала себя снова любимой своей матерью. Родители в одинаковой мере были дороги ей и нужны, ведь она же всегда нуждалась в их обоюдной любви, в их поддержке, в их советах.
Наташа услышала легкую возню на кухне и поняла, что уже кто-то проснулся. Вскоре приятный запах кофе проник в ее комнату, что было для Наташи поводом подниматься с кровати. Она прошла на кухню и, увидев мать, сказала:
— Счастливого Рождества, мама!
— Тебе тоже, доченька! – ответила мать, нежно обняв ее. — Хочешь кофе?
— Разве кто-то может удержаться от этого, ведь именно кофе меня и подняло с кровати, — засмеялась Наташа. — Я не удивлюсь, если вскоре папа и Денис тоже будут здесь. Этот запах расходится по всему дому.
Вскоре на кухню пришел отец, а через несколько минут появился и Денис.
— Видишь? — улыбнулась Наташа матери. — Точно так, как я и сказала.
— Вся семья в сборе, — сделал радостное заключение отец. — Тогда давайте приготовим завтрак, потом подарки… А потом…
— А потом просто отдых, — предложила Наташа.
— Я думаю, что это прекрасное решение, — согласился отец. — Потом я замариную мясо для обеда, и мы будем просто наслаждаться хорошим праздником.
После завтрака их разговор снова вернулся к предстоящей свадьбе, о всех будущих планах, какую еду они будут заказывать на свадьбу, цветы и платья, и многие другие мелочи, связанные с этим. Время летело очень быстро и вскоре отец сказал:
— Вот уже два часа… Давайте готовить обед. Я уже довольно проголодался.
Всем остальным тоже понравилась эта идея, и вскоре каждый принялся за какую-то работу. Наташа обратила внимание на то, как каждый нашел себе место в приготовлении обеда, и подумала: «Как в былые времена…»
Ведь раньше она всегда помогала отцу жарить мясо, а Дан всегда колдовал с матерью на кухне. Сегодня было точно также: Наташа была рядом с отцом, Денис помогал матери Наташи. Вместо Дана… Смотря на улыбающуюся мать, Наташа понимала, что матери нравилась компания Дениса.
Мария в самом деле чувствовала себя очень радостно, находясь рядом с будущим мужем ее дочери. Еще мало зная его, она уже полюбила его: он был интересным собеседником, приятным человеком и почтительным юношей. Он с удовольствием рассказывал Марии о своей матери, из чего она сделала вывод, что он нежно и искренне любил ее. Марию заинтересовал тот факт, что, рассказывая очень много о своей матери, Денис и словом не обмолвился об отце.
В то же самое время Денис усердно старался избежать этого вопроса…
Что же он мог сказать ей о своем отце, которого он знал очень мало таким, каким он был сейчас? Ведь раньше его отец был совсем другим — таким, о котором Денис даже не хотел вспоминать, которого он презирал, который причинил много страдания ему и его матери.
Но все это было в прошлом. Теперь его отец был совсем другим человеком, но, к сожалению, Денис знал его таким очень короткое время. Раньше же у его отца был хозяин, волю которого он беспрекословно исполнял, хотя от этого страдал он сам и его близкие. Теперь же у него был другой Господин — Тот, Который сам был любящим и заботливым, Который изменил его сердце, Который сделал его другим человеком. Но такого отца Денис знал мало и поэтому желал, чтобы сегодня вопрос об его отце не интересовал родителей Наташи.
Вскоре на кухню зашла Наташа и, радостно улыбаясь, отметила:
— Мама, у тебя очень хороший помощник.
Потом она подошла к Денису и нежно прижалась к нему.
— Как дела у тебя, мой дорогой? Моя мама тебя не обижает?
Денис нежно посмотрел на нее и ответил:
— Нет! Мне с ней очень интересно! Как ваше мясо?
— Думаю, что еще десять-пятнадцать минут — и все будет готово.
Наташа взяла кастрюлю, вышла во двор и с улыбкой сказала отцу:
— Наша мама ожила… Я так рада видеть ее опять такой радостной. Что же помогло ей измениться, ты знаешь?
Отец улыбнулся…
Наташа никогда раньше не спрашивала об этом, и он не рассказывал ей. На самом же деле изменения произошли после случаю с детективом.
— Длинная история, — ответил, все еще улыбаясь, отец. — Но причиной этому послужила ты… вернее, твои фотографии.
— Какие фотографии? – удивленно спросила Наташа. — Я не помню, чтобы в последнее время я давала вам свои фотографии.
— Это очень забавная история… хотя и дорого стоит. Но чтобы видеть твою мать снова счастливой, цена, заплаченная за это, сравнительно мизерная.
И Давид начал подробно рассказывать Наташе о том, как Мария, подозревая, что ее муж изменяет ей с другой женщиной, наняла частного детектива, чтобы он проследил за ее мужем. Это стоило ей больших денег, и наконец детектив принес ей в доказательство фотографии мужа с молодой симпатичной девушкой. Каким было разочарование Марии, когда на фотографиях она увидела свою дочь. Она сама отталкивала своего мужа от себя и он ездил к дочери, чтобы вместе с ней разделять свое горе. Вот и это и заставило ее переоценить свою жизнь, подумать о том, сколько страданий и мучений она причиняла себе и своим родным. Наташа удивилась рассказу отца, но, глянув через окно на кухню и видя свою мать улыбающейся и полной жизни, в тот момент она была рада за нее.
Мария, хлопоча на кухне с будущим зятем, глянула на него и сказала:
— Как видно, ты сильно любишь нашу дочь, и я очень счастлива за вас. Все родители желают только счастья своим детям, не правда ли?
— Конечно, миссис Резник, — улыбнувшись и немного смутившись от разговора о любви, ответил Денис.
— Кстати, — заметив смущение Дениса, Мария поменяла тему, — расскажи мне о своем отце.
Сердце Дениса екнуло: ну что ж, тому и быть, значит он расскажет ей об отце, которого он знает сейчас, которого он знает не так долго таким, каким он есть. И он, легко вздохнув, начал свой рассказ:
— Я знаю своего отца очень мало…
Он в самом деле знал его очень мало… такого, каким он хотел его знать, каким он хотел его видеть, отца, которого он мечтал иметь. Денис осторожно, подбирая слова, рассказывал Марии о жизни своего отца — той, когда на самом деле он не знал его как отца, той, которая была отвратительна для него, той, о которой ему не хотелось даже вспоминать.
К счастью, у него также было то, что он мог сказать о своем отце с радостью, мог легко поделиться с другими. Ведь его отец сейчас был другим человеком, и Денис этим гордился, он этому радовался.
Несмотря на все то, что этому предшествовало, вопреки тому, что ему хотелось об этом забыть… Но главным было то, что перемена произошла…
Денис подходил к концу своего рассказа, даже не замечая, как напряглась и насторожилась мать Наташи. Денис назвал имя своего отца и, повернувшись к умывальнику с корзиной помидор, услышал сзади себя глухой звук.
Мать Наташи потеряла сознание. Она безжизненно лежала на полу.
Очнулась Мария в больничной палате…
Она посмотрела по сторонам, как будто бы стараясь вспомнить, что с ней произошло и почему она здесь находится. Потом она глянула на Давида, Наташу и Дениса, стоящих рядом с ее кроватью и им на удивление она, глядя на Дениса, грубо сказала:
— Что ты здесь делаешь? Ты… ты пришел, чтобы разрушить мою семью… Как ты посмел? Убирайся отсюда… Сейчас же!
Наташа с Денисом в ужасе переглянулись друг с другом, а Давид подошел к ней и начал ее успокаивать:
— Дорогая моя, успокойся, пожалуйста… Успокойся, все будет хорошо… Ты знаешь, что с тобой случилось?
Мария, повысив голос, снова повторила свои слова, и на этот раз еще с большим раздражением:
— Убирайся отсюда… Сейчас же!
Слезы нахлынули на глаза Наташи, и она, уткнувши лицо в плечо Дениса, тихо прошептала:
— Давай уйдем отсюда… Дадим ей прийти в себя, успокоиться… Господи, что же с ней происходит?
Она взяла его за локоть и, со слезами глянув еще раз на безразлично смотрящую на нее мать, вышла в коридор. А Давид, подойдя к своей жене, в испуге прошептал:
— Мария, милая моя… Что с тобой? Что происходит с тобой? Ты помнишь, где ты находишься? Ты знаешь, кто я?
Мария злобно глянула на него и ответила:
— Я не сумасшедшая, если это то, что ты думаешь… Я знаю, кто я и кто ты… я знаю, почему я здесь нахожусь… Ты ничего не знаешь… ты не знаешь, кто он такой…
Она злобно показала на дверь, где скрылись Наташа с Денисом. А Давид, все еще стараясь помочь ей возобновить ее память, продолжил:
— Мария, Денис – будущий муж Наташи, он — наш будущий зять… Разве ты не помнишь, кто он такой… Он любит нашу дочь, и они собираются пожениться.
— Это свадьбы никогда не будет! Никогда! – злобно и со слезами завопила Мария.
— Дорогая моя, — обнимал ее Давид, — успокойся, успокойся, пожалуйста… Давай поспи немного, тебе надо отдохнуть и успокоиться.
— Нет! – запротестовала Мария. — Я не успокоюсь, пока я не буду знать, что он никогда даже близко не подойдет к нашей дочери. Он никогда не станет ее мужем, он никогда не станет нашим сыном. Он сын убийцы нашего сына… Его отец убил Дана!
Давид в страхе отринул от нее: неужели это правда? Как такое может быть? Его ум лихорадочно работал: а что если это в самом деле правда, а что если Денис в самом деле сын Роберта? Мария ведь с этим никогда не смирится, да и что же будет с Наташей, сможет ли она смириться с этим?
— Господи, — вырвался из его груди стон, — неужели Ты допустишь такое? Неужели Ты можешь такое горе принести в нашу семью?
— Я знаю намерения, — вдруг ясно и отчетливо прозвучало слово в его сознании, — намерения во благо, а не на зло, чтобы дать вам будущность и надежду.
— Будущность? – возмутился Давид. — Разве Ты, Господи, не знаешь, как Мария относится к Роберту, как ей тяжело смириться с тем, что он забрал у нас нашего единственного сына?
— Мои пути — не ваши пути… – снова пришли ему слова в его растревоженное сознание.
Давид глянул на Марию, на ее лицо, искаженное злобой и грустью, и в страхе подумал: «Какое же будущее избрала она, не в силах все еще простить Роберта? Может быть, Бог посылает нам Дениса, чтобы она могла простить Роберта, простить от души, чтобы иметь будущность и вечность с Иисусом».
Он наклонился поближе к ней и, поцеловав ее в щеку, еле слышно спросил:
— Скажи мне, пожалуйста, как и когда ты узнала, что он — сын Роберта.
— Он сам мне сказал. Его отец — в тюрьме за убийство, и его зовут Роберт Смит. Думаешь это совпадение, думаешь несколько Робертов с одинаковой фамилией сидят в тюрьме за убийство?
— Что же мы будем теперь делать? Он – жених нашей дочери, он любит ее. Что же дальше?
— Он не может любить ее… Он пришел к ней, чтобы полностью разрушить нашу семью, он — сын убийцы.
— Мария, он — христианин, его отец — убийца нашего сына, Денис не может нести ответственность за своего отца.
— Давид, оставь меня… Я в самом деле хочу отдохнуть… Иди домой и скажи ему, чтобы он убирался из нашего дома, чтобы он не смел быть даже рядом с нашей дочерью. Иди, оставь меня одну.
— Мария, нам надо поговорить об этом, нам надо разобраться.
— Мне не о чем с тобой говорить. Он никогда не станет мужем нашей дочери. Иди домой и скажи ему это.
Давид в страхе смотрел на нее: что же дальше? Неужели снова все возвратится к прежнему подавленному и тяжелому состоянию, которое царило так долго в их семье? Неужели их заново обретенный покой был подарен им на такое короткое время? Неужели теперь снова в их семье будет так, как было раньше: злоба, непрощение, уныние и расстройство? А Мария, не понимая и не стараясь понять, что творится в его душе, торопила его:
— Иди домой, иди… Скажи ему пусть он поскорее убирается из нашего дома… Ему не место в нашей семье…
Слезы давили грудь Давида, печаль сжимала его сердце. Как он сможет это сделать? Что он скажет Наташе?
Но его жена была непримиримой, ею заново руководила месть!
С тяжелым сердцем и грустными мыслями Давид ехал с больницы домой. Его семейное счастье, его долгожданный покой исчез. То, что он ценил, что было необходимо ему как воздух, сейчас было бессердечно зарыто под грудой человеческой жестокости, злобы и ненависти. И во всем этом была повинна его жена, его любимая жена, та, которую он вопреки всему продолжал любить, по которой страдал, но к совести и здравому смыслу которой он никак не мог достучаться.
«Что же я скажу сейчас Наташе?» – назойливая мысль сверлила его сознание, когда он отрывал дверь дома.
Он зашел в дом и увидел Наташу и Дениса, сидящих на диване, молча и с потухшими лицами. Увидев отца, дочь вскочила и ринулась к нему:
— Папа, ну как она? Что с ней?
Отец обнял ее и грустным голосом еле слышно выдавил из себя:
— Все также… Все сводится назад к смерти Дана…
— Но причем же здесь мы? – недоумевая, посмотрела Наташа на отца.
Он взял Наташу за руку и, видя ее растерянность и боль, провел ее к дивану и сказал:
— Наташа, Денис, нам надо поговорить…
Он сел в кресло напротив них и опустил голову. Сейчас ему нужна была мудрость и правильные слова, он не мог разобраться в сложившихся обстоятельствах, в эту минута он не знал, что он должен сказать или сделать. Он воззвал к Тому, Кто мог ему помочь, Кто мог развязывать любые жизненные узлы даже тогда, когда человеку это кажется непосильным, когда, кажется, уже нет выхода из сложившихся обстоятельств.
И, к его удивлению, среди всего этого жизненного хаоса, среди всей этой неразберихи, он услышал снова тот же нежный голос:
— Я знаю намерения, какие имею в вас,… намерения во благо, а не на зло, чтобы дать вам будущность и надежду.
Давид вдруг почувствовал, что Иисус рядом с ним; Он несомненно поможет ему разобраться в самых тяжелых ситуациях жизни, Он в Своем плане имел для них будущее и надежду. Он поднял глаза и, посмотрев на Дениса, спросил:
— Ты знаешь, что полтора года назад Наташа потеряла брата?
Денис в ужасе и с сожалением посмотрел на Наташу.
— Нет! Ты разве мне говорила об этом?
Наташа отрицательно покачала головой, все еще не понимая, какое это имеет отношение к ним. Давид глубоко вздохнул и, расстроено покачав головой, продолжил:
— Дети… дети! Бедные вы мои…
Потом он перевел взгляд на Дениса и, медленно цитируя каждое слово, сказал:
— Твой отец сидит в тюрьме за убийство нашего сына, Наташиного брата.
Денис вскочил с дивана и, ухватившись двумя руками за голову и отчаянно раскачивая ее со сторону в сторону, возопил:
— Нет! Нет! Нет! Такого не может быть! О, Господи, как такое могло произойти?
Наташа растерянно смотрела то на отца, то на Дениса, не веря своим ушам, не в силах осмыслить услышанное. Потом она, закрыв лицо руками, горько зарыдала. Что будет с ними дальше? Почему судьба так ужасно распорядилась, позволив им встретить друг друга и влюбиться?
Для Наташи и Дениса настало время тяжелых испытаний…
Их сильная, но еще не закаленная временем любовь, подверглась настоящей и жестокой проверке. Сможет ли она выдержать натиск родственных связей, сможет ли она устоять против сильной воли Наташиной матери? Сможет ли она победить вопреки горю и печали, которые принес в их семью отец Дениса?
Отец Наташи оставил их одних… В тот момент он не знал, чем он мог помочь им, он мог только посочувствовать их горю. Они сидели и молча смотрели друг на друга, не понимая, как жизнь могла завести их в такой лабиринт, как судьба могла так переплести их пути, оставляя их без возможности и сил развязать самим эти узлы.
Воззови ко Мне — и Я отвечу!
Безусловно, в этом участвовал Бог! Он знал их пути еще тогда, когда они впервые встретились в церкви, прежде чем Денис повстречался с Ним самим. Ведь Бог видел его пути, Он знал, когда Денис придет в церковь и разрешит Иисусу руководить его жизнью. Он знал, какую церковь и какое место выберет Наташа. Их, казалось бы, случайная встреча тогда, впервые в церкви, не была случайной для Бога.
Бог также знал, в какой больнице получит работу Наташа и каким путем туда же попадет Денис. Бог предвидел их встречу, Он вселил в их сердца любовь, Он умножил ее, Он сблизил их, Он вел их к этому моменту. Неужели только для того, чтобы подарить им страдания, подарить им печаль разлуки?
«Зародыш мой видели очи Твои, в Твоей книге записаны все дни для меня назначенные, когда ни одного из них еще не было…»
«Так что же дальше, что будет с нами?» – терзалась мыслью Наташа.
И как бы отвечая на ее вопрос, Денис наклонился к ней и еле слышно произнес:
— Наташа, я люблю тебя! Неужели все, что случилось раньше, не дает нам права любить, не дает нам права быть вместе? Вопреки всему… Во имя любви…
Слезы наполнили ее глаза…
Она смотрела на искаженное страданием и горем лицо Дениса, она смотрела в его глаза, горящие любовью, а перед ее глазами стояла ее мать, в ее сознании звучали ее злобные слова, брошенные в сторону Дениса: «Убирайся отсюда! Ты пришел разрушить нашу семью… Ты никогда и ни за что не станешь мужем моей дочери!»
Наташа вздрогнула от этого воспоминания, она вздрогнула от слов, которые причиняли ей боль, но которые открывали ей жестокую реальность. Ей предстоит сражаться за свою любовь, ей предстоит борьба, в которой она не может проиграть. Она должна выиграть, она должна победить, ведь она любит Дениса, она любит его больше жизни. Она любит его так, что готова сражаться со своей матерью, чтобы сберечь свое счастье, чтобы иметь будущее.
Наташе вдруг припомнился ее сон, и при его воспоминании ее тело сковал леденящий холод. Она не могла его потерять, она не могла потерять счастье, которое испытывала, находясь рядом с Денисом, слушая его нежные слова, обращенные к ней, предназначенные только для нее. Они предназначены друг для друга, Бог подарил им возможность встречи, вопреки жестокой реальности жизни. Он наделил их любовью, которая может прощать, которая способна любить вопреки всему.
Ведь у Бога случайностей не бывает! Но в этом ей никак не удалось убедить мать.
Спустя некоторое время Наташа покидала родительский дом…
Она уезжала со слезами из-за того, что мать никак не могла смириться с тем, что Денис не может отвечать за поступки отца, он не может нести наказание за то, что сделал его отец. Он вовсе не виновен в том, что случилось в прошлом. Наташа также взывала к ее материнской любви, она просила мать пожалеть свою дочь, не лишать ее счастья. Она любила свою мать, но она также любила и Дениса и желала разделить с ним свою жизнь.
Но мать была непреклонной в своем решении…
Денис не может стать членом их семьи, несмотря на все уговоры дочери, несмотря на все убеждения мужа. Он — сын убийцы, который забрал их сына, ему нет места в их семье! Мария была тверда в своем решении. Тогда выбор оставался за Наташей: она должна избрать мать или Дениса.
И она выбрала свою любовь, она верила, что Бог не случайно свел их пути, Он не случайно позволил им встретить друг друга. Наташа безмерно любила свою мать, тем не менее, она не могла понять, почему мама не хочет даже допустить мысли, что встреча Наташи с Денисом была вовсе не случайной.
Бог имел в Своем плане для каждого из них, включая Марию, будущее и надежду, и с верой в это Наташа выбирала Дениса. Они сели в машину, и Наташа с горечью посмотрела на родительский дом и заплакала: там, на крыльце, стоял подавленный и расстроенный отец. Он понимал боль Наташи, он переживал о своей жене, ведь она губила себя и своих родных. Ею руководила месть, ею руководила непрощеная обида на человека, который разлучил ее с сыном.
Наташе было тоже больно и обидно. Больно за разрушенные праздники, больно, что ее любовь к Денису не понята и не разделена ее матерью. Ведь это не то, что она представляла себе, ведь она не так планировала провести праздничные дни в родительском доме. Почему же так получается, почему она не может быть счастлива с любимым — с тем, с кем она планирует провести всю свою жизнь? Почему же судьба преподнесла им столько проблем, столько горя и слез?
Денис с Наташей ехали молча, каждый думал свою невеселую думу. Они зашли в тупик, их совсем еще недавно пылающая любовь была словно птица в клетке: тоскующая, раненная, в неволе! Почему же чье-то гнусное чувство обиды старается разрушить их чистую любовь? Неужели чья-то злая воля способна погубить то, что вечно и искренне?
— Как же так получилось, — вдруг задала Наташа вопрос Денису, — что за все время наших встреч мы ни разу не поделились тем, что мой брат погиб и что твой отец в тюрьме? Может быть, тогда мы бы подошли к этому по-другому, мы бы подготовились к этому, сумели бы подготовить мою мать к этому.
— Я думаю, — вздохнув, промолвил Денис, — что Бог послал нам эту новость тогда, когда мы были готовы к этому. Он сначала сблизил нас друг с другом, укрепил нашу любовь и потом предоставил нам эту новость. Жаль только, что твоя мать узнала об этом первая.
— Моя мать не простила твоего отца за то, что случилось, — с болью отметила Наташа. — Она даже не допускает мысли, что в этом была воля Божья, она даже винит во всем случившемся Бога, она не может понять, как Бог, любящий и всемогущий, мог допустить эту аварию. Она объявила открытую войну с твоим отцом, она добивалась самого тяжкого наказания для него, она открыла войну с Богом, теперь мы также включены в эту битву. Нам будет очень трудно победить!
— Наташа, — дрожащим голосом сказал Денис, — но я люблю тебя очень сильно! Неужели то, что случилось в прошлом, неужели то, что твоя мать не может простить моего отца обозначает для нас конец? Неужели теперь мы должны расстаться, пренебречь нашей любовью?
Наташа молчала…
Она уже несколько раз задавала себе эти вопросы, но не могла найти на них ответа. Она действительно любила его, но, тем не менее, не могла представить себе, как они будут жить, зная, что ее мать ненавидит его отца и из-за этого ненавидит самого Дениса. К тому же, как отнесутся к этому родители Дениса? Как отнесется к этому отец Дениса: их невестка – дочь семьи, сына которых он погубил, из-за чего он находится в тюрьме? Смогут ли они выжить в этом запутанном зловещем лабиринте двух раненных семей, выдержит ли их любовь все эти семейные переплеты?
— Думал ли ты, что скажет твоя мать, когда узнает обо всем? – спросила она Дениса, на что он ответил:
— Нет, я еще не думал об этом… Я только думал, как среагирует мой отец, когда он узнает об этом.
Тем не менее, в какой-то мере он был спокоен. Если бы это случилось до того, как его отец открыл свое сердце Иисусу, Денису было бы намного тяжелее. Сейчас же он знал, что его отец стал новым человеком, Бог изменил его, хоть за это и заплачена большая цена. Перемена в жизни его отца была еще одним доказательством того, что во всем этом участвовал Бог, что всем этим руководил Бог, и поэтому ко всему этому с уверенностью можно добавить: “Пути Господи неисповедимы!”
Он вздохнул и продолжил:
— В одном я только уверен: раз Бог поставил нас в эту ситуацию, Он выведет нас из нее. Как? Когда? Каким образом? К сожалению, я не знаю… Я только очень надеюсь, что мы не расстанемся… потому что я тебя очень люблю!
Они снова замолчали… Сегодняшняя дорога домой была одна из самых длинных, которую Наташа когда-либо помнила. Раньше, три с небольшим часа от родительского дома к ее дому пробегали очень быстро, но сегодня дорога была утомительной и тяжелой, в связи с удручающими мыслями, гнетущими их. Одним утешением для них было то, что они верили, Бог неизменно пребывает с ними, Он слышит их молитвы, Он видит их страждущие сердца.
Он был рядом и был готов помочь…
Совсем не так чувствовала себя Мария…
Она так и не попрощалась с Наташей перед ее уездом. Мария твердо решила, что она не может больше видеть Дениса в своем доме, и для них оставалось только одно: покинуть родительский дом до возвращения матери из больницы.
Мария была в сильной депрессии, она никак не могла понять, почему Бог продолжал причинять столько страданий их семье. Разве мало они уже страдали, разве мало они потеряли, разве недостаточно пролитых слез? Почему Наташа должна была повстречаться именно с Денисом? Как же так получилось, что они полюбили друг друга? Она никогда не сможет полюбить его как мужа своей дочери, как своего сына.
Разве Бог этого не знал? Разве Он не знал, что человеку непосильно искренне полюбить того, кто причинил тебе боль, с кем связано столько страданий, кто является причиной невосполнимой потери? Как она сможет любить сына человека, который забрал у нее собственного сына?
Никакие убеждения мужа, никакие его советы не давали ей ни малейшего облегчения. Она ни на мгновение не могла представить себе Дениса мужем их дочери. Она никогда не сможет с этим смириться, она никогда не сможет его полюбить.
— Так разве они должны расстаться? – задавал ей муж вопрос.
— Несомненно, по-другому даже быть не может! – уверенно и жестоко отвечала Мария
— А что если Наташа думает не так? А что если она этого не сделает? – дерзнул он задать ей вопрос.
— Тогда… — быстро ответила Мария и запнулась.
Что случится тогда? Она не знала! Потерять дочь тоже – она не могла, видеть ее рядом с Денисом – она этого не переживет.
— Мария, — начал осторожно Давид, — может быть… может быть, в этом воля Божья… Может быть, Он посылает нам второго сына.
— Нет, — резко перебила его Мария, — я даже не хочу этого слышать.
Но Давид был настойчив, он твердо сказал:
— Выслушай меня, пожалуйста… Наберись терпения и выслушай меня.
Он нежно посмотрел на нее. Он совсем не желал причинять ей еще больше боли, но он хотел сказать ей то, что было у него на душе; то, что томило его сердце; то, что он считал и являлось главной причиной всех неизмеримых страданий в их семье.
— Я думаю, что вся причина в том, что ты никак не можешь простить убийцу нашего сына. Это самый большой порок, это самый большой грех, который лежит у двери сердца твоего. Ты должна его простить ради своего же собственного покоя, ради своего же собственного будущего. Ты не можешь так больше жить, эта месть съедает твою душу, она разрушает нашу семью, она может стоить тебе вечности. Что было бы с тобой, если бы сегодня ты предстала перед Богом, чем бы ты оправдалась, какое извинение бы ты принесла? Ты даже не оставляешь себе больше права встретиться с нашим сыном в вечности. Почему же ты не можешь его простить? Что случилось – то случилось. Мы должны жить, мы должны жить достойно нашему названию. Ты сама должна жить достойно своему названию. Ты – христианка, ты обязана прощать.
Давид мог говорить долго, но он видел, что Мария не желала его больше слушать. Она поднялась и пошла в направлении спальни.
— Я буду продолжать за тебя молиться, моя дорогая, — успел он произнести ей вдогонку, зная, что его молитвы не напрасны, и веря, что Бог на его стороне.
Мария ушла, не сказав ему ни слова, но он был уверен, что его слова задели ее, они касались ее еще не совсем очерствевшей души, хотя она старалась опровергнуть доводы, которые выдвигал Давид. Она старалась противостоять доброму, она старалась перечеркнуть идеалы жизни, по которым она жила раньше и чему учила своих детей, она старалась убедить Бога, что Он совершил ошибку.
Но ошибка была ее и ей надо было время, чтобы разобраться в этом!
Следующий месяц был тяжелым для каждого из них.
Наташа несколько раз звонила домой, чтобы справиться о состоянии матери, и каждый раз она убеждалась, что мать не собирается изменять свое мнение. Она была тверда в своем решении: они должны расстаться, они не могли быть вместе. Отец же, вопреки твердому решению матери, оставлял последнее слово за Наташей. Он обещал ей свою поддержку в любом ее решении, он обещал ей помощь в подготовке к свадьбе, если они решат все-таки пожениться, он обещал им свое благословение.
Мария заново начала посещать кладбище, каждый день, в одиночестве. Она приходила домой вся в слезах, подавленная, разбитая. Ни уговоры мужа, ни его советы она не принимала. Она заново вернулась к тому прежнему горькому образу жизни, отвергая помощь и призирая каждого, кто хоть как-то собирался ей помочь.
Однажды придя домой с кладбища, она почувствовала такую пустоту и страх в своем сердце, что ей стало страшно. Мария села на диван и в отчаянии зарыдала. Она рыдала от чувства боли из-за потери сына, которую она испытывала уже так долго, она рыдала от одиночества в своем горе и неумения разделить его с теми, кто протягивал ей руку помощи, она рыдала от объявшего ее страха. Сегодня, как никогда раньше, она видела свое пагубное положение, она представляла себе величину потери — той, которую она уже никогда не сможет исправить в вечности.
Если она не исправит это, живя здесь на земле…
Но как она может это сделать, как? Она не может простить его, он причинил ей большую боль, он забрал у нее сына. Он — безответственный человек, он — пропащий пьяница, он — жестокий убийца!
— Нет! Нет! Я никак не могу его простить! Я никак не могу это сделать!
— Даже если тебе это будет стоить вечности! – словно гром с неба прозвучал голос в ее сознании.
Мария в страхе оглянулась вокруг себя… В комнате было темно и пусто… Она в отчаянии провела долгое время, даже не заметив, как опустился вечер и погрузил все в вечерние сумерки. Все еще находясь в оцепенении, она поднялась с дивана и пошла включить свет. Ее взгляд упал на небольшую картину возле камина, где был изображен красивый пейзаж: на заднем плане возвышались величественные горы, впереди голубое зеркальное озеро, а над всей землей протянутые руки, руки любви, простертые к человечеству, простертые над грешной землей со словами: «Любовью вечною Я возлюбил тебя и потому простер к тебе благоволение!»
Мария замерла…
Неужели в тот момент сам Бог говорил к ней, к ее душе, не желая ее погибели? Неужели сам Бог желает дать ей лучшее, дать ей желаемый покой и мир ее душе, излечить ее раны, подарить ей будущность и надежду? Надежду на встречу…
В таком состоянии ее застал Давид.
— Что с тобой, Мария? – испугано спросил он.
— Я не могу уже больше терпеть этого терзания души! – ответила она ему со слезами и, упав ему на грудь, горько зарыдала.
Ее плечи содрогались от мучительных вздохов, от слез, горящей струей текущих по щекам. Она в самом деле изнемогла от ноши, которую сама же возложила на себя, она не могла больше переносить страданий души. Ей нужен был покой, ей нужно исцеление, ей нужно было простить Роберта.
Он с жалостью взглянул на нее… Ему хотелось крикнуть на весь мир, крикнуть как можно громче, может быть, она сможет услышать, может быть, она сможет его понять. Это ведь она сама себе причиняет боль! Это она сама терзает свою душу! Но вопреки его желанию он поднял свой душевный взор к небу и взмолился: «Господи, помоги ей понять, что ей первой надо сделать шаг навстречу миру и покою, ей надо простить Роберта, чтобы она имела жизнь, чтобы она имела покой, чтобы она имела вечность с Тобой!»
Он вытер ее слезы и очень ласково спросил:
— Хочешь поговорить со мной о том, что терзает тебя?
Какое-то время она молчала, потом, сдерживая слезы, очень тихо ответила:
— Помоги мне… Подскажи мне, что мне сделать, с чего мне начать. Я больше не могу так жить… Я больше не в силах так жить…
Давид смотрел на нее и ему было жаль свою истерзанную горькой судьбой жену, измученную тяжелой реальностью утраты, запутавшейся в сетях мести и обид. Теперь она просила его о помощи.
«Господи, — подумал он, — говори Ты вместо меня…»
Он взял ее руки и, смотря в ее мокрые от слез глаза, в которых был страх, боль и растерянность, сказал:
— Милая моя, тебе надо простить его… Ради своего покоя, ради нас, ради нашего сына…
— Как? Как я могу это сделать? – сдерживая душившие ее слезы, спросила Мария.
— С Божьей помощью… Проси Его – Он поможет! Я знаю, что это будет не легко сделать, но так будет лучше… Для всех…
Мария молчала…
— Хочешь, я помолюсь о тебе? – тихо спросил Давид.
Она только кивнула головой.
Это был первый шаг, который она сделала навстречу миру и покою. Следующее что она должна была сделать – простить убийцу своего сына.
Мария очень долго решалась на эту встречу, она переживала о ней, она боялась ее. Раньше ей было бы легче с ним встретиться, раньше ею руководила месть, ею управляло зло. Теперь было все по-другому. Она простила его, она думала, что простила его, потому что в ее душе был мир и покой. В тот день она была на пути и тюрьму, где отбывал срок Роберт. Мария переживала, что при встречи с ним в ее душе заново вспыхнет буря, ее сознание возмутится, рождая прежнюю ненависть и отвращение к этому человеку. И поэтому, едя по дороге в тюрьму, она просила Бога о помощи.
Вскоре она припарковала машину на площадке тюрьмы. К ее удивлению, площадка для парковки машин была красиво благоустроена, с цветами и зелеными насаждениями. И если бы не охранные вышки и охранники, снующие тут и там, можно было подумать, что она подъехала к какому-то коммерческому зданию. Пройдя к пункту регистрации, Мария почувствовала, как ее сердце трепетно билось. Ее волнение нарастало. Она представилась и предъявила удостоверение. Через некоторое время она прошла все процедуры проверки и присела в ожидании.
«Господи, — обратилась она в душе к Богу. — Помоги мне! Дай мне покой и мир в моем сердце, пошли мне нужные слова. Ты мне очень нужен сейчас, пребудь со мною».
— Миссис Резник, — вдруг она услышала свое имя.
Она посмотрела в направлении, откуда ее звали, и увидела молодого офицера-охранника. По его лицу скользнула легкая улыбка, и оно почему-то показалось ей очень знакомым. Она улыбнулась ему в ответ.
— Ну что, вы готовы? – спросил он.
Вместо ответа она задала ему вопрос:
— Мы встречались раньше?
— Я запомнил Вас… Я был на суде… на заключительном суде…
В памяти Марии вдруг воскресли ее слова, брошенные тогда в зале суда в сторону Роберта, и ей стало в какой-то мере стыдно за себя, стыдно за свое поведение и слова. И в то же самое время ей было радостно, что она победила свое горе, превзошла свою месть, могла простить его, чтобы найти покой и мир для своей души. Она не была побеждена, но победила!
И, радуясь этому, она спокойно ответила:
— Да, я готова!
В тот же момент она почувствовала, как уверенность и спокойствие наполнили ее душу. Она была готова к встрече. Офицер провел ее через маленький проволочный коридор во двор тюрьмы. Мир свободы, ее мир, в котором она жила, остался за стеной колючей проволоки, отгороженный несколькими наблюдательными вышками, но здесь, как и там, все также светило солнце, напоминая о том, что жизнь здесь тоже продолжается, хотя вокруг была удручающая среда.
Они направились в сторону тюремных зданий, где в одном из них Марию ожидал убийца ее сына — человек, который сделал такое ужасное преступление, боль из-за которого Мария будет носить в своем сердце до конца своих дней.
Тем не менее, Мария чувствовала себя уверенной и спокойной. Офицер ничего не напоминал ей об их прежней встречи, наоборот, он завел разговор о хорошей погоде и политике, как будто удручающая обстановка вокруг не имела никакого отношения к его личной жизни. Здесь жизнь шла по-своему, тем не менее, он старался отгородить свою жизнь от ее влияния. Его жизнь, его настоящая жизнь была вне стен этого здания, она проходила вне территории, отгороженной колючей проволокой.
Жизнь Марии тоже была вне этого жалкого места…
Скрипнула дверь серого здания, к которому они приблизились, и Мария оказалась в большом коридоре с маленькими окошечками, возле которых сидели посетители и тюремщики. Мария как-то неуютно сжалась при виде этой картины.
— Я с тобою! – прозвучал в ее сознании тихий голос.
Офицер провел ее к одному из стульев, сказав, что осужденный будет приведен очень скоро. Мария тот час направила свой взор в сторону, откуда вскоре должен был появиться человек, которого она раньше ненавидела, к которому она раньше питала отвращение. Сегодня она пришла встретиться с ним, она простила его, она больше не испытывала ненависти и мести к этому человеку. Ведь сегодня он был совсем другим человеком.
Сегодня Мария была совсем другой, чем два года тому назад…
Щелкнул замок в двери, и Мария раньше, чем она могла увидеть его лицо, услышала глухое позвякивание цепей, которыми были окольцованы ноги. Она сжалась в комок еще до того, как она его увидела. И чем ближе он приближался, тем спокойнее ей становилось.
— Я с тобой! – тот же самый голос вселял ей мир и покой в ее душу.
Роберт сел — и только тогда стих звук цепей. Было видно, что он нервничал, тем не менее, он попробовал изобразить легкую улыбку на своем лице и очень тихо сказал:
— Добрый день Вам, миссис Резник!
Вместо ответа Мария слегка улыбнулась…
Ее взор был прикован в его глазам. Это были глаза совсем другого человека, не те, которые она видела в последний раз в зале суда. Это были глаза не убийцы и пьяницы, но другого, измененного человека. В его глазах больше не было жестокости и зла, его глаза излучали неземной мир и свет. К удивлению и несмотря на то, что он находился в тюрьме, в его глазах светились искорки счастья. Счастья неземного, счастья, которое может получить только обновленный человек. Перед Марией сидел измененный человек, человек, прощенный Богом, и это поразило ее.
Роберт поставил на железный стол руки и звон цепей на его руках заставил Марию очнуться. Звон цепей вернул ее к реальности: она в тюрьме — и перед ней сидит убийца ее сына. Но это не тревожило ее больше, в ее сердце был покой.
— Миссис Резник, — заговорил он снова, нервно теребя пальцы, — я хочу, чтобы Вы знали, что я очень сожалею о содеянном. Только жаль, что это уже никак нельзя изменить или исправить. Я знаю, что причинил Вам ужасную боль, которая будет в Вашем сердце навеки, как и мое чувство вины. Простите меня, если можете.
Мария заметила, как жгучая слеза тихо катилась по его небритой осунувшейся щеке. Это было искреннее сожаление о содеянном, хотя и запоздалое.
— Если только можете, — еще тише сказал Роберт, — простите меня… Хотя я знаю, что не имею права на Ваше прощение.
Мария чувствовала, как слезы душили ее, но это были слезы сочувствия и сожаления.
— Роберт, — сказал она дрожащим голосом, — я простила Вас… Я простила Вас во имя Христа, во имя светлой памяти моего сына. Я потому и пришла к Вам, чтобы посмотреть Вам в глаза и сказать Вам о моем решении. Простите меня, что я шла к этому так долго. Я ненавидела Вас, я ненавидела всю Вашу семью, я ненавидела Вашего сына, который безмерно любит мою дочь. Мне надо было остановиться… Я очень благодарна Богу за то, что я смогла это сделать. Я простила Вас!
Мария еще говорила, а Роберт склонил лицо на свои руки, сложенные на железном столе, и его плечи содрогались от рыдания. Это были слезы радости, смешанные с чувством вины и ужасной боли. Слезы заново прощенного человека… Сперва Богом, теперь Марией.
Потом он поднял на нее свои красные от слез глаза и, вытирая рукавом своей грубой тюремной спецовки лицо, радостно сказал:
— Спасибо Вам, миссис Резник! Спасибо Вам большое… Вы успокоили мою душу. Я долго молился о Вас, я ожидал этого дня. Спасибо Вам!
Их встреча подходила к концу.
Лицо Роберта сияло счастьем: он наконец дождался того дня прощения, когда он смог услышать от Марии о том, что она его простила. Она подарила ему долгожданный покой, это также было заключительным звеном в цепочке к ее личному счастью. Эта встреча нужна была самой Марии.
— Я бы хотела помолиться с Вами, — сказала Мария, протягивая свои изнеженные руки к его огрубевшим и окаймленным железными цепями рукам — рукам убийцы ее сына, рукам человека, которого она раньше презирала и ненавидела.
Руки скорбящей матери и руки жестокого убийцы!
И только тогда, когда их руки соединились в сердечном пожатии, Мария почувствовала полный покой: покой, который от Бога; покой, пришедший к ней через прощение; покой, наполнивший с избытком ее душу.
Покой — как подарок неба! Покой — как залог любви!
Ведь каждый из них был дорог для Бога, каждый из них был приобретен дорогой ценой. Он, прощенный и очищенный Богом, был жемчужиной дорогой цены. Она тоже была жемчужиной дорогой цены…
С тех пор жизнь пошла по-другому в их семье!
Полным ходом шли приготовления к свадьбе, счастье витало в воздухе, оно обитало в каждом уголке их дома, счастье светилось в глазах у каждого. Мир изменился вокруг них, покой наполнил сердце каждого, и каждый из них радовался этим изменениям. Мария радовалась этому больше всех…
Она разрешила Иисусу управлять ее сердцем, ее чувствами. Она просила Его о помощи простить того человека, по чьей вине ушел из жизни ее сын. Она просила Иисуса о покое и мире в ее сердце и в ее доме. Она умоляла Иисуса помочь ей принять Дениса как своего сына, несмотря на то, что это было тяжело и невозможно по-человечески.
Она просила Иисуса научить ее радоваться жизни, дать ей желание улыбаться навстречу каждому новому утру, радоваться каждой восходящей заре, ценить каждый новый день в ее жизни и благодарить Бога за ее любящего мужа, как это она делала раньше. Мария ведь имела в жизни так много, несмотря на то, что она что-то потеряла, несмотря на то, что иногда в ее жизни бывают бури и темные тучи.
Тем не менее, где Христос – там мир! Где Христос – там покой и радость!
Где Христос – там побеждает любовь!
